В парке гуляют парень с девушкой. И из этой девушки, кажется, вот-вот вырвется хищный зверь. Видно, что она сдерживается, но то и дело своей аккуратно ручкой с острыми длинными ногтями чешет ему за ухом, забирается в волосы, царапает шею, где уже набухает капля свежей крови.

Предвестники осени. Девушка эльфийской наружности обнимает дерево за остановкой. Потом медленно льёт кофе из стаканчика на ствол и наблюдает, как жижа стекает по коре. Садится на корточки и разглядывает чёрную лужицу в траве. Потом садится в маршрутку как ни в чём не бывало.

На первом этаже пятиэтажки, возле которой я на скамейке пью кофе, распахнуто окно. И я наблюдаю, как кухня медленно зарастает разными видами мха. Мох повсюду: на плите, в раковине, банках, свисает с тумбочек. А начинается он в бороде у деда, который за столом сидит и пьёт кефир.

Внутри уютно улёгся фаршированный перчик, мурчит и посылает лучи добра во все части тела. Чтобы ему не было скучно, а добра стало ещё больше, нужно отправить к нему под бочок эклер с масляным кремом.

Сознание интересно реагирует на мигрень. Всю ночь мне снятся очень мрачные, апокалиптичные сны. Сегодня брела по разбитой грязной колее, из-под ног выпархивали какие-то созданьица вроде микроскопических мышек и снова закапывались в землю, а сзади падало и падало небо.

С улицы по утрам уже пахнет горелой травой. И этот запах, смешиваясь с запахом кофе, создаёт неповторимый вайб надвигающейся осени. А ещё атмосферно шуршит кукурузным наполнителем в своём домике хомяк.

У бабки-соседки за дверью будто что-то колышется и плещется о стены. Одно из двух. Или кабачковая икра пытается вырваться наружу, или вишнёвый компот. Соседям снизу оно, наверное, уже просочилось. Можно подставлять посуду и запасаться на зиму.

Ах этот упоительный вечер в городе. Когда в воздухе разливается запах приближающейся осени. А в подворотню ныряют спешащие по своим уютным притонам то тут то там алкаши. И по какому-то неясному признаку ты всегда безошибочно определяешь их среди праздно гуляющих даже со спины.

Две интеллигентного вида старушки со своими собачками гуляют в сквере. Из окна пятиэтажки то и дело выглядывает третья старушка, но делает вид, что её совершенно не интересуют те две. Потом улучает момент, когда они отвернулись, и бросает в старушек чайную ложку.

Хочется сидеть со стаканчиком кофе в самом мрачном углу парка, наблюдать, как по очереди пьют из одной бутылки вино мужики под деревом и рассказывают анекдоты, а из корней старого дуба выпархивают чёрные бабочки. И кружатся красиво в свете фонаря, как опадающие чёрные листья.

Мужик в старом дворике сидит на скамейке, потягивает пиво из двухлитровой бутылки и заедает арбузом, который порезанный стоит рядом с ним в большой железной миске. Мужик в панаме и с добрым таким прищуром, видно, что он уже познал дзен и никуда совершенно в этой жизни не спешит.

Грибы подброшены на землю пришельцами. Когда мы их едим, они встраиваются в наш ДНК, шпионят и передают информацию наверх. Иначе никак не объяснить те странные чувства, которые я испытываю при виде этих совершенных шляпок и ножек.

На остановке наткнулась на оставленную кем-то на скамейке брошюру под названием "Путь к здоровью", и тут же мимо проехал катафалк. Опять матрица даёт сбои. Или кто-то там прикалывается.

Снилось, что сижу в прозрачном лесном пруду. А под водой множество маленьких телевизоров показывают новости со всего мира. К телевизорам этим подплывают рыбы, зависают и подолгу удивлённо смотрят. Иногда какая-нибудь начинает биться головой в экран пока не разобьёт.

В сквере повсюду девушки в какой-то офисной одежде. Сидят на скамейках и бродят с отсутствующим видом. Одна даже машинально отобрала у мужика пиво, села рядом с ним и выпила. Похоже, это учительницы после рабочего дня просто забыли, где живут, и стянулись в сквер на пение птиц.

Ранняя тёплая осень лучшее время, чтобы сбросить старую кожу. А если в новой меня никто не узнает, тем лучше и для них, и для меня.

Видела девушку в жёлтом плаще. Совсем скоро она станет невидимой среди жёлтой листвы и сможет устраивать шалости. Например, ущипнуть вредную бабку, а потом притвориться деревцем. Главное, суметь расколдоваться обратно, а то придётся терпеть, как под тебя всю осень писают шпицы.

На остановке стоял дед в облегающем зеленом костюме, зелёных шлёпанцах и зелёной кепке. Очевидно же, что это маскировка. Чтобы никто не заметил, что у него повсюду прорастает мох. Но определить, кто он, водяной или леший, не удалось. Дед заметил мой интерес и юркнул в подворотню.